Сейчас уже стало полегче. Мемы помогают, впрочем, как и раньше. Если мне тоскливо, посмотреть немного хороших мемов - довольно действенное средство, чтобы из этого состояния выйти. Но всё равно состояние идеальным не назовёшь.

Мне кажется, самое ужасное во всей этой ситуации - это то, что никто не знает хотя бы примерного времени её окончания. Есть прикидки и прогнозы, которые делаются на основании данных разведки, сводок с фронта и т.д. Но хоть сколько-нибудь точной информации никто и никогда не даст.

Где-то относительно недалеко несколько раз громыхнуло. Неприятно.

Наш район обстреливают, слава Богу, относительно нечасто. Относительно Салтовки и Рогани, конечно. Каждый взрыв или серия взрывов плюс-минус близко к нам сопровождается судорожными сборами. В последний раз всё закончилось в коридоре, даже в подъезд не вышли. Но всё равно после каждого такого эпизода в голове заводится рой пчёл, и я понимаю, что вряд ли смогу нормально уснуть. Алкоголь помогает, так или иначе.

Ближе к началу войны мне было немного больно вспоминать времена до неё. Не могу понять, как сейчас я к этому отношусь. Наверно, уже полегче. Тем не менее, я очень скучаю по всем. Из наших в Харькове осталось только два человека, включая меня. Кто-то рассыпался по Украине, кто-то выехал заграницу. Да и с В. мы не встретимся, пока всё не закончится, потому что живём друг от друга в двух часах пути. Это если пешком, а по-другому сейчас и не выйдет.

С таким удовольствием проехался бы сейчас на автобусе…

А. будет очень долго восстанавливаться.

Мы строим планы о том, как встретимся после конца войны, но когда это произойдёт я не имею ни малейшего понятия. Сначала ты читаешь про наши успехи на фронте, усиливающийся кризис в России, поддержку Запада, прогнозы про месяц-полтора и чувствуешь некоторый оптимизм по поводу всего этого. А потом - про 40 тысяч сирийцев и подобные вещи. И оптимизм улетучивается.

Я не знаю, когда я их увижу, и увижу ли вообще. Технически, в любую секунду в мой дом может прилететь ракета откуда-нибудь из Белгорода и разнести всё к ебеням, со мной и моими родными вместе.

Идёшь по Клочкам, слышишь взрывы где-то в стороне твоего дома по ощущениям и думаешь, не туда ли прилетело. Может, это ПВО, а может и нет.

Смотришь на зарево или столб дыма со стороны Салтовки, и в голове только одна мысль: "Господи, хоть бы не "Мануфактура".

"Мануфактура", ага. Абсурд. С одной стороны, будто я могу хоть на что-то повлиять. С другой - будто я вообще резонно могу быть настолько сильно в этом заинтересован.

К переживаниям, связанным с войной, примешалось пиздострадание. Замечательно.

Утром 24-го написал, спросил, как она. Попробовал немного успокоить, пообещал эспрессо мартини, как всё закончится. С тех пор несколько раз переписывались. Не знаю, зачем. Не знаю, какой в этом смысл.

Всё, что мне нужно, - встретиться, сходить с ней в бар и попрощаться. В этот раз - предположительно, навсегда, за исключением возможной случайной встречи когда-нибудь потом. У меня могут быть предположения по поводу того, как всё это гипотетически может закончиться, мечты, всё такое. Но самый вероятный вариант развития событий - "встретились - неплохо провели время - пока-пока, больше не увидимся". Грустно, конечно, и потом пиздострадание может выйти на новый уровень, но хотя бы на время. Потом всё равно всё пройдёт, как прошло в феврале.

Но я не знаю, сколько ещё нужно будет ждать. Чего угодно: встречи с друзьями, блядского эспрессо мартини, отсутствия бомбёжек, выхода мудовойск с территории моей страны обратно к себе домой. Ждать всегда сложнее всего.

Сегодня мне тоскливо. Завтра всё может пройти. Потом накатит снова. И так по кругу. Проблемы белых людей, пиздец. Можно, наверно, усомниться в моей адекватности. Чел, ты ебанутый? Люди умирают, дома лишаются, некоторые в метро буквально живут, голодают, а ты развёл сопли на пустом месте. Но я ничего не могу с собой поделать. Такой вот я мудак. Простите.

Сейчас мне больше всего хочется только одного: пусть это закончится как можно быстрее.